Политические жабры Павловского
"Вы знаете, огорчает, конечно,
как это в последнее время частенько у нас
случалось, эту беду пытаются использовать
еще и недобросовестным образом. Пытаются, я
бы сказал даже грубее, раздувать какие-то
политические жабры для того чтобы
заработать капитал какой-то или решить
какие-то групповые интересы"
В.В.Путин
Интервью
РТР, 23.08.00
Мыльный пузырь
Оригинал
этого материала
© "АПН",
30.08.2000
Илья Мусоргский
Версия №1. Издание расширенное и углублённое
Этим летом президент Владимир Путин сделал два весьма примечательных назначения. Начальником аналитического управления администрации президента стал некто Симон Кордонский, а информационного отдела главного управления внутренней политики - Максим Мейер. Люди, известные доселе в узких столичных кругах в качестве маргинальных интеллектуалов и ближайших соратников политтехнолога Глеба Павловского.
Пришествие в Кремль Мейера и Кордонского красноречиво свидетельствует: духовным окормлением президента действительно занимается глава Фонда эффективной политики (ФЭПа) Павловский. И активно тиражируемый сотрудниками ФЭПа тезис о том, что Павловский и есть отец Путина в сегодняшней политике, не слишком преувеличен.
За Глебом Павловским в последние годы прочно закрепилось романтическое клише «теневой кремлёвский консультант». Хотя, судя по тому, что он не сходит с экрана телевизора и полос газет, говорить о теневом характере деятельности этого консультанта не приходится. Скорее, в тени пребывает консультируемый президент.
Действительно ли глава ФЭПа порекомендовал Ельцину сделать ставку на Путина, а потом разработал план победоносного наступления российских войск на Северном Кавказе, в результате которого рейтинг будущего президента стремительно вырос с 2 до 50%, никто доподлинно не знает. Зато хорошо известна роль ФЭПа в ряде других свершений новой власти. Напомним лишь некоторые из них.
- Сценарий поведения президента Путина на фоне трагедии атомной подводной лодки «Курск». Не стоит повторять всё, что было высказано по этому поводу в российских и зарубежных СМИ.
- Позорный провал президентской власти на выборах губернатора Санкт-Петербурга. Именно ФЭП был генеральным подрядчиком Кремля по реализации этого сверхпринципиального для Путина политического проекта. Оппоненты утверждают, что за три недели «раскрутки» Валентины Ивановны Матвиенко было потрачено без малого $10 млн. Поскольку политический результат был нулевым, Кремлю ничего не оставалось делать, как отступиться от своего кандидата. Когда одного из соратников Павловского спросили, собирается ли ФЭП отвечать за содеянное, ответ был по-детски непосредственным: «Как можно отвечать за результат, если Путин не принял политического решения?» .
- Обмен Андрея Бабицкого на российских солдат. О том, что идея и сценарий скандально знаменитого обмена принадлежали Павловскому, без умолка рассказывают во всех и всяческих кулуарах сами сотрудники ФЭПа. И как бы кто ни оценивал роль корреспондента «Свободы» в чеченских событиях, очевидно, что в операции «Бабицкий» президент Путин оказался подставлен и потерял очки, а не приобрёл их.
- Продвижение в обществе и в парламенте федеративной реформы. Результат налицо, о нём мы говорили выше, и повторяться не стоит. Можно заметить лишь, что «лицом» PR-кампании кремлёвских законопроектов с некоторых пор является лично Глеб Павловский – других публичных политиков у Кремля, видать, уже не осталось, приходится работать с этим.
- Кампания против средств массовой информации. Именно Павловский в многочисленных интервью и статьях подчёркивает, что СМИ вредны для русской демократии и президента, что журналисты проданы олигархам, и потому волна народного гнева должна их рано или поздно смести и т.п. Позволим себе процитировать сравнительно недавнюю статью Глеба Павловского в сетевом «Русском журнале», где он в свободное от основной деятельности время исполняет обязанности главного редактора: «Русская журналистика – образцово-постановочная журналистика… Поэтому она пишет доносы… Бесконечная ложь, тупая, ни с чем не сообразная прямая ложь… Власть не может и не должна уважать журналистов… Только твёрдость властей ограждает страну от потопа инсценировок… Пресса России последнего десятилетия сыграла ведущую роль в обращении граждан в плебс» . Комментарии, как говорится, излишни.
Впрочем, опыт сотрудничества Путина с ФЭПом убеждает в одном: президент России – действительно не человек системы КГБ СССР. В противном случае он поинтересовался бы прошлым людей, коих избрал себе в духовные наставники. И, может быть, сделал бы определённые выводы.
Итак, рискнём совершить краткий экскурс в прошлое «отцов президента», фокусируя внимания на ряде ярчайших эпизодов.
При советской власти Глеб Павловский принадлежал к сообществу диссидентов. Но лучше и не пытаться ворошить воспоминания бывших «узников совести»: поистине колоссальный заряд антипатии по отношению к фигуре Павловского накопился в этой среде. Как рассказывает бывший политзэк, а ныне заместитель председателя объединения «Яблоко», депутат Госдумы Вячеслав Игрунов, ещё в юности Павловский бредил теорией заговоров. А в 1974 году на основании показаний Павловского тот же Игрунов был арестован и осуждён за «антисоветчину».
Впрочем, позже и самого Павловского не миновала чаша сия. В 1982 году он был взят под стражу и на допросах покаялся, признав себя «клеветником», а самиздатский журнал «Поиски», в создании которого участвовал, - «клеветническим». В результате другие участники издания «Поисков» (Валерий Абрамкин, Пётр Егидес и другие) ответили по всей строгости тогдашних законов, а Павловского приговорили лишь к ссылке. Стоит ли удивляться, что после этого в диссидентских кругах у Павловского сложилась репутация провокатора?
И вновь Павловский дал повод широко заговорить о себе как о «провокаторе» и «клеветнике» в марте 1994 года, когда на свет Божий появилась пресловутая «Версия №1». Банальная анонимка, содержавшая абсолютно вымышленные и не слишком логичные обвинения в подготовке государственного переворота в адрес ряда тогдашних высокопоставленных чиновников, внушавших страх либералам, а ныне в большинстве своём полузабытых. Сегодня циркулирует море аналогичных «аналитических записок», и они мало кого волнуют, но авторы «Версии» были первопроходцами, и в ту пору общество ещё не выработало иммунитет к такого рода поделкам.
Генеральная прокуратура возбудила уголовное дело по статье «клевета», приступила к расследованию, и вдруг Павловский сам сознался, что заказчиком «Версии» был он (основным же подрядчиком, по версии следствия, - не кто иной, как Симон Кордонский – новоявленный главный аналитик Кремля.) И не просто сознался, а широко объявил через СМИ.
Конечно, наряду с где-то понятным желанием покрасоваться (пусть даже в сомнительном виде) Павловский испытывал и ещё более естественное желание избежать скамьи подсудимых. И он объявил следователям, что «Версия» якобы была невинным литературным экзерсисом, не предназначенным для чужих глаз, но вот какой-то подлый воришка стянул бесценную рукопись с его письменного стола и зачем-то широко её растиражировал. Уголовное дело было закрыто в связи с очередной амнистией, которую объявили депутаты Госдумы, – в тот раз по поводу 50-летия Победы в Великой Отечественной войне.
Вообще, складывается впечатление, что бумаги «с письменного стола» главы ФЭПа – самая лакомая приманка для всевозможных воров и налётчиков. Например, в ноябре прошлого года в милицию поступило заявление о том, что группа неизвестных якобы похитила портфель с важными документами ФЭПа у сотрудницы этого фонда Марины Литвинович, жестоко избив при этом её близкого друга, известного дизайнера, который галантно нёс портфель прекрасной дамы. Кстати, дизайнер действительно был сильно избит, прочее – оставим на совести г-жи Литвинович и её шефа, который всегда теперь сможет объяснить причину той или несанкционированной клиентом утечки пропажей заветного портфеля.
Но, по крайней мере, однажды руководители ФЭПа увлеклись и вышли за рамки «интеллектуальной игры», приемлемой хотя бы в московском - далеко не пуританском - сообществе политконсультантов и пиарщиков. Вышли настолько, что эта среда, а также столичное медиа-сообщество подвергли их остракизму.
В ноябре 1997 года была вброшена очередная «липа» в духе «Версии»: мнимая расшифровка телефонных переговоров, которые якобы вели между собой олигархи Березовский с Гусинским, коварно сплетая козни против правительства. Этот текст был обнародован на пресс-конференции, организованной Максимом Мейером – тогдашним гендиректором ФЭПа (теперь – см. выше - видным кремлевским функционером), а приписать его авторство фэповцы попытались погибшему накануне в автомобильной катастрофе политологу, обозревателю «Общей газеты» Андрею Фадину.
Разумеется, близкие, друзья и коллеги Андрея Фадина сразу же доказали, что «расшифровка» – фальшивка, а Фадин не мог иметь никакого отношения к этой истории. Попытка спекулировать именем покойного коллеги легла несмываемым пятном на костюм главы ФЭПа. (Кстати, некогда Павловский тайком вычеркнул Фадина из списка учредителей журнала «Век XX и мир», и с тех пор у них были неприязненные личные отношения. Хотя не хотелось бы думать, что «отцом Путина» двигали ещё и мотивы мелочной мести).
А громкий провал попытки Павловского спекулировать бездыханным телом нанёс непоправимый ущерб не только верхней одежде политтехнолога, но и репутации «совести русского либерализма» Анатолия Чубайса – человека, которого все посчитали заказчиком «комбинации» с липовой «расшифровкой». Ведь в то время Чубайс враждовал с объединённой группировкой Березовского-Гусинского из-за итогов аукциона по продаже холдинга «Связьинвест», и опорочить двух олигархов было необходимо именно ему. Кто кого в результате опорочил, более того – выставил идиотом, мы все уже поняли.
С точки зрения же Павловского, виноваты во всём журналисты, - ведь это они, проклятые, ведомые ненавистными Доренко и Киселёвым, «раскрутили» скандал. «Раскрутили», не подозревая, что всего через 3 года разоблачённый политтехнолог получит доступ к рычагам власти, и тогда…
Консультант с копытом
В целом же заявить, что Павловский ничуть не заботился о своей репутации, значило бы ровно ничего не сказать. Наоборот, он прилагал и продолжает прилагать массу стараний к тому, чтобы создать вокруг себя «чёрный миф», прослыть романтически инфернальной личностью, Консультантом с копытом.
Отсюда какое-то юношеское (несмотря на почтенный возраст) систематическое бравирование на публике собственным цинизмом. Кажется, именно Глеб Павловский ввел понятие «грязные технологии» в российский политический лексикон. Именно этим термином он описывал деятельность ФЭПа в президентской кампании 1996 года, с наслаждением смакуя в ряде интервью приёмы, применённые им сотоварищи. (Сейчас, правда, Павловский отчаянно призывает к уничтожению российской элиты ельцинского призыва).
Сегодня подобные мелкие пакости проделывает несметное число всевозможных пиарщиков как в Москве, так и в провинции (благо, большого ума эти пакости обычно не требуют), но тогда эти откровения явились шоком. В итоге с той поры едва ли не каждую политико-информационную провокацию - тонкую или не очень – стали приписывать Глебу Павловскому. К вящему удовольствию последнего, теперь уже окруженного мифом Вездесущего Сатаны, раздутым стараниями не слишком дальновидных оппонентов.
Впрочем, глава ФЭПа не почивает на лаврах, а постоянно заботится о поддержании мифа о своей вездесущности. Для этого активно используется «метод Кота в сапогах». Например, стоит появиться в русском Интернете какому-нибудь новому продукту, как Москву наводняет слухи, что за продуктом стоит ФЭП. В результате определённая часть российской элиты до сих пор искренне полагает, что в Рунете есть один только один человек, он же монстр - Павловский. Стоит появиться на поверхности новой политической фигуре или партии – и их люди ФЭПа немедленно записывают в число своих духовных детей.
По сути, Глеб Олегович Павловский одержим «комплексом Герострата», отягчённым к тому же гипертрофированной тягой к конспирологии и подчёркнутым театральным эффектам. Склонность «отца Путина» носить чёрное в мрачном сочетании с коричневым и венецианские маски, висящие в кабинете главы ФЭПа, красноречиво дополняют его психологический портрет.
«У такого человека травмирована креативная часть самооценки, - считает генеральный директор Центра аналитической психологии Каринэ Гюльазизова. – Отсюда «комплекс Герострата», демонстративный цинизм, детские шалости, именуемые «интеллектуальными провокациями», ношение «устрашающих» цветов (черного и коричневого) – всё это защитные комплексы, проявление «страха быть наказанным». Обычно с такими людьми в детстве жёстоко обращались родители. Будучи консультантом, такой человек, как правило, начинает безудержно, любой ценой самоутверждаться, совершенно забывая об интересах клиента и потому постоянно ставя того в нелепые ситуации».
Глеб Павловский, бесспорно, талантливый человек, незаурядный редактор и публицист. Он ярок и интересен как творческий руководитель и автор маргинальных (то есть, как правило, идущих наперекор господствующим в обществе представлениям) интеллектуальных журналов: «Века XX и мира», «Пушкина», «Русского журнала». Впрочем, на этом поле работает немало способных интеллектуалов – от Александра Дугина до Сергея Кургиняна. Но далеко не все из них имеют возможность вершить судьбы страны.
Как в Кремле оказался Павловский, одно время, кстати, непримиримый оппозиционер? Возможно, это дело случая. И, быть может, случай зовут Игорем Малашенко. По крайней мере, в 1996 году сам Павловский рассказывал автору этих строк, что в администрацию президента его привёл именно Малашенко – ближайший соратник главы холдинга «Медиа-Мост» Владимира Гусинского, вхожий в ту пору в «Семью» и обладавший заметным влиянием на её членов, особенно на Татьяну Дьяченко. Таков исторический парадокс - в условиях острого противостояния власти с «Мостом» идеологом и едва ли не символом Кремля стала креатура Малашенко. (Кстати, НТВ и ныне премного способствует популяризации «инфернальной» фигуры Павловского).
Даже марксистско-ленинская философия, которую все мы учили в советских вузах, предостерегает от недооценки роли субъективного фактора в истории. Анализируя истоки первых серьёзных неудач Путина на президентском поприще, можно прийти к выводу, что Кремль, увы, стал заложником маргинальных интеллектуалов, одержимых тоталитарными предрассудками и трагическими комплексами. Людей, для которых не так важно, чем всё это кончится, - необходимо лишь войти в историю. В изрядном количестве и в любом качестве.
А в какую новейшую историю при этом влипнет страна - очень интересный вопрос. Твёрдого ответа на который сегодня нет ни у нас, недостойных, ни, похоже, у человека, который однажды публично заявил о готовности отвечать в России за всё – второго демократически избранного президента РФ Владимира Путина.