Компромат.Ru ®

Читают с 1999 года

Весь сор в одной избе

Библиотека компромата

Менты-оборотни. Бригада

Оригинал этого материала
© "Московский Комсомолец", 27.08.2003

Часть 2. Генеральские друзья

Александр Хинштейн

Десятки сломанных судеб. Провокации. Убийства. Миллионные аферы. Сотня “подкрышных” фирм. Эта подлинная жизнь сыщиков МУРа была скрыта от постороннего взора. Точнее, ее просто никто не хотел видеть...

Только сейчас у читателей “МК” появилась уникальная возможность: впервые узнать подробности самого громкого дела новейшего времени — дела “оборотней” из МУРа. 

Во вчерашнем номере мы рассказали о том, как сформировалась эта группа. О системе провокаций и подброса оружия, которую с одобрения руководства ГУВД организовали главари банды. По самым скромным подсчетам, на их совести — полторы сотни сломанных судеб ни в чем не повинных людей. За эти провокации “оборотни” получали ордена, досрочные звания. Слава была им нужна позарез: в ее сиянии они могли заниматься по-настоящему любимым делом, зарабатывая миллионы долларов.

Далеко ли до Таллина?

Двадцать семь лет подряд, каждую неделю, эстонец Альяс приезжал в Москву. 

Двадцать семь — это очень много: целая жизнь. В двадцать семь Пушкин написал уже “Бориса Годунова”, Наполеон получил генеральский чин, а Лермонтов и вовсе погиб на дуэли.

Но Айвар Альяс к карьере не стремился. Как пришел он в 76-м электриком на железнодорожную линию Таллин—Москва, так и остался здесь навсегда.

Менялись составы, вожди; страны даже менялись, но неизменно, каждую неделю, эстонский скорый отправлялся в путь, и эту накатанную незыблемость ценил он в своей работе, пожалуй, сильнее всего. За эти годы дорогу от Таллина до Москвы Альяс выучил наизусть, знал каждый полустанок, каждый пролетающий мимо забор. И Россию как будто бы тоже знал. По крайней мере так ему казалось...

Альяс никогда больше не приедет в Россию. Правда, для начала ему надо вернуться домой, а это может случиться очень нескоро. Уже 5 месяцев по воле “оборотней” из МУРа Айвар Альяс сидит за решеткой... 

Из постановления о проведении оперативного внедрения: 
“...неизвестная женщина по имени Манана и Юрий являются участниками преступной группы, занимающейся сбытом наркотических веществ. В настоящее время ищут покупателей на партию “амфетамина”.

Постановил: провести оперативное внедрение сотрудника УУР ГУВД с целью документирования преступной деятельности и последующего задержания Мананы и Юрия...” 

— Не сердись, — она подлетела минут на 10 позже назначенного срока, и опер Исаев недовольно покачал головой. — Меня Юра задержал. 
— А где он? 
— Неподалеку. Ждет... 

Они прошли к машине, припаркованной здесь же, у площади трех вокзалов. В людской толчее никто не обратил на них внимания: мало ли парочек шляется по Москве. 

— Извиняюсь, маленький стриптиз...

Расстегнув блузку, Манана вытащила маленькие пакетики с белым порошком, и Исаев почувствовал, как учащенно забилось сердце. Какой, к черту, амфетамин! Ни один наркотик и рядом не стоит с ощущениями, которые дает сыскная работа. Вот где настоящий адреналин! 

Исаев был опером молодым, на Петровке служил недавно и не потерял еще чувства новизны. Впрочем, в его послужном списке эта операция была далеко не первой, и уж тем более не самой сложной.

Все было понятно здесь еще с того самого дня, когда узнали муровцы, что некая пара — Манана и Юрий — торгуют по Москве амфетамином. На первой же встрече, куда Исаев пришел под видом покупателя, они договорились о цене и объеме: 1400 долларов за 100 граммов наркотиков.

И вот — момент реализации. Исаев взвешивает амфетамин, но почему-то выходит, что принесла Манана не 100, а всего 95 граммов. 

— У тебя точные весы? — озабоченно спрашивает она. (Здесь и далее я цитирую их разговор дословно, ибо встреча эта записывалась на диктофон, и пленка приобщена сейчас к материалам дела.) — Я могу позвонить, конечно, но он никогда с весом не... это самое... 

Манана набирает кому-то по мобильному. 

— Слушай, тут 95 и 8 по весам... 

Невидимый собеседник — таинственный “он”, который “никогда с весом”, — что-то отвечает своему дилеру, и Манана виновато повторяет: 

— Он никогда не обманывает с этим... Ну, хочешь, донесем. Без проблем. 

Наркотики переходят в руки муровца, и, убедившись в серьезности его намерений, “драгдилерша” прощупывает почву:

— А тебя больше ничего не интересует? 
— А что еще есть? — отвечает Исаев вопросом на вопрос. 
— Ну, “колеса”, “марки”... Голландские... И “смайлы”, и “розовая пыльца”. 

Вот она, ниточка, стоит только потянуть. Канал сбыта сам идет в руки, надо лишь потрясти эту Манану посильнее да проверить номер, на который звонила она поставщику. 

Но ничего этого муровцы не сделают. Не борьба с преступностью интересует их, а деньги. Взятки. “Откаты” за “крышу”... 

...Спустя несколько мгновений Манану возьмут с поличным. Задержанием будут руководить уже известные нам люди, активнейшие члены “бригады”: арестованный ныне подполковник Владимиров и ударившийся в бега майор Козар. Понятые, естественно, свои, “штатные”. 

А еще через полчаса “оборотни” устремятся к поезду Таллин—Москва, где в служебном купе сидит в ожидании своей подруги 27-летний Юрий Сафаров, коротая время в беседах с электриком Альясом...

Из показаний Айвара Альяса: 
“24 марта 2003 г. я приехал в Москву на Ленинградский вокзал. Примерно в 13 часов я увидел, что ранее знакомый мне парень идет по направлению к моему вагону. Он сказал, что пришел договориться, чтобы я ему со следующим рейсом привез ликер “Старый Таллин”. Ранее я видел его только один раз 16 или 12 марта, он подходил ко мне с той же просьбой. Я объяснил ему, что я могу привезти ликер, но деньги надо заплатить вперед. 

Рядом с мужчиной находилась неизвестная мне женщина. Т.к. на улице было холодно, я позвал их в вагон, но мужчина что-то сказал девушке, и она вышла. 

Мы с мужчиной сели в купе и стали разговаривать о погоде и рыбалке. В это время в купе зашли сотрудники милиции. Я услышал, что они спрашивают у мужчины, где наркотики. После этого они стали обыскивать мужчину, а меня отправили в коридор...” 

Я уверен, что, когда Айвар Альяс вернется наконец домой, никогда в жизни даже не посмотрит он больше на ликер “Старый Таллин”. Если бы не этот знаменитый напиток, предмет вожделения советской интеллигенции, разом исчезнувший с прилавков после развала Союза, вряд ли пришлось бы ему очутиться на жесткой тюремной шконке.

Но нет. Не череда случайных совпадений привела Альяса за решетку. Не он, так другой пал бы жертвой очередной провокации “оборотней”... 

Впоследствии все, что касается участия в торговле наркотиками Юрия Сафарова, жениха (и, рискну предположить, подельника) Мананы Абуселидзе, из милицейских материалов исчезнет. Уже явно подученная муровцами Манана поведает мифическую историю о каком-то Максиме, с которым познакомилась она в столичном клубе “Папа Джонс”. Якобы благородный Максим, узнав о ее денежных затруднениях, тут же ссудил первой встречной 600 долларов, но через пару месяцев начал требовать их обратно. Денег не было, и тогда в лучших традициях шпионских романов Максим заставил девушку “в виде исключения” продать 100 граммов амфетамина. Наркотики она якобы получила у электрика таллинского поезда по имени Айвар.

Лживость этой “исповеди” видна невооруженным глазом: достаточно перечитать еще раз приведенную выше стенограмму беседы “драгдилерши” с опером. Да и почему в таком случае муровцы не задержали эстонца сразу, а вместо этого заперлись в купе с Юрием Сафаровым?

Наедине с Сафаровым они пробыли 15—20 минут. Срок достаточный, чтобы решить любую проблему. Неудивительно, что в итоге Сафаров выходит сухим из воды, а его место занимает эстонец. Лучшей кандидатуры на роль преступника не придумаешь...

...Когда Альяса завели обратно в свое купе, здесь все уже было готово к приему “гостей”. На полу хаотично валялись полиэтиленовые пакетики с белым порошком, с перрона шли уже понятые... 

Из протокола осмотра: 
“С места происшествия изымаются 5 (пять) прозрачных целлофановых пакетиков с веществом порошкообразным, светлого цвета, мобильный телефон марки “Нокиа” и деньги в сумме 30 (тридцать) рублей. Изъятое упаковывается в целлофановый пакет, который опечатывается печатью №3 УУР ГУВД г.Москвы”. 

Пьеса “драматурга” Островского

— Ну, что, хочешь сидеть? — полковник МУРа Островский всем своим телом навис над Альясом. Эстонец съежился. 
— За что сидеть? 
Островский ухмыльнулся. 
— Это ты в своей Эстонии будешь рассказывать, “за что”. Либо платишь — либо сидишь... 
— Возьмите все, что есть, — от волнения его акцент стал еще сильнее. — Вот — доллары, евро... Рубли...
— Шестьсот долларов — это не деньги. Давай пять “штук” — и свободен. 
— Но у меня с собой нет такой суммы...
— А это никого не волнует. До утра время есть... Подумай... 

Он ушел, насвистывая какой-то мотив. Бесстрашный борец с преступностью, начальник отделения 5-го отдела МУРа Игорь Островский, только-только получивший полковничьи погоны (хоть и занимал должность на ступень ниже, слишком велики были его подвиги). А Айвара повели к следователю. Допрашивать, брать отпечатки пальцев, состригать ногти. 

Впервые в жизни ночь он провел в тюремной камере, а наутро вновь появился Островский. 

— Ну что, решил? Учти, твои ногти уже у меня. Не будет “бабок” — там найдут наркоту... 

Конечно, окажись на месте электрика среднестатистический россиянин, плюнул бы на все, отдал бы эти поганые деньги. Жизнь дороже! 

Но Альяс был типичным эстонцем: таким, как изображают их в анекдотах. Невозмутимым, медлительным, флегматичным. 

— Почему меня заставляли платить? — удивленно спрашивал он потом адвоката. — Я же ничего не нарушал... 

Как и предсказывал полковник Островский, милицейская экспертиза нашла под ногтями Альяса следы амфетамина. И хотя экспертиза независимая, делал которую специалист с 18-летним стажем работы, разбила все милицейские доводы в пух и прах (достаточно сказать, что эксперт ГУВД вообще не был предупрежден об уголовной ответственности), это ровным счетом никого уже не интересовало. Сговорчивый Сафаров — на свободе. Непонятливый Альяс — все еще за решеткой.

Возможно, он до сих пор даже не знает, что мучители его — и Островский, и Владимиров — находятся сейчас где-то по соседству. В такой же тюремной камере. 

Они попали в ту самую яму, которую до этого сотни раз выкапывали ни в чем не повинным людям...

Пожар во флигеле, или подвиг во льдах

А ведь когда-то начиналось все с сущей ерунды, с мелочевки...

Арест полковника Тараторина известный коллекционер оружия Марат Порай увидел по новостям. Он почти забыл уже этого человека, но телевизионный сюжет разом оживил события многолетней давности.

Середина 90-х. Сотрудники МУРа приходят в квартиру Порая с обыском: якобы он незаконно хранит оружие. Изымают самые ценные, занесенные в международные каталоги экземпляры: кольт 1851 года, пистолет 1830-го, морской револьвер 1868-го. Их не смутило, что в последний раз из оружия этого стреляли лет 100 назад: у револьвера не было барабана, у пистолета — курка. Руководил операцией Тараторин... 

А вскоре Порай прочитал в газете, что изъятый у него кольт продан в Америке за 242 тысячи долларов. Бросился в Бабушкинский суд (к тому времени дело против Порая находилось уже там). И узнал, что кольт его потерян “вследствие пожара и залива помещения суда водой”.

И по сей день 74-летний коллекционер уверен, что кольт переправили в Штаты будущие “оборотни”. Как видно, не гнушались они тогда никаким заработком, но по-настоящему серьезных дел позволить себе еще не могли.

Их время настало в конце 90-х, в эпоху рушайловского беспредела. Это были лихие, бесшабашные годы, когда в милиции покупалось и продавалось все. 

У нынешнего секретаря Совета безопасности немало грехов, но этот, наверное, самый страшный. Ломая систему, Рушайло уничтожил страх неотвратимости наказания. Людям нечего стало бояться. Все знали отныне, что, даже если поймают тебя за руку, достаточно протоптать дорожку наверх, и объемистый чемоданчик, занесенный на 4-й этаж главного здания МВД, решит любую проблему. 

Подобно многим своим коллегам, “оборотни” с головой кидаются в омут коммерции. Они записывают на родственников десятки фирм, берут под “крышу” крупнейшие столичные предприятия: фабрики, казино, магазины. Для “отмывки” денег специально создают ветеранский фонд.

Теперь это уже не просто группа “липовщиков”, пусть даже и невиданных масштабов: хорошо организованная, сплоченная “бригада”, куда входят люди, повязанные общими преступлениями — и кровью в том числе. 

Дисциплина здесь железная. Любая команда главарей — Самолкина и Лысакова — исполнялась беспрекословно. Даже когда понизили они в должности одного из членов “бригады” (с начальника отделения до старшего опера), тот и слова не сказал: деньги выше амбиций. 

Впрочем, обо всем этом — о ресторанах, казино, убийствах — я подробно расскажу в следующем материале. Пока же вернусь к тому, с чего начал, — к наркотикам... 

...В истории Айвара Альяса мне было понятно все. И “рокировка” обвиняемых. И найденные в купе пакетики с зельем. Все, кроме одного: почему операцию эту проводил именно 5-й отдел. В милиции четко разделены линии работы, и к 5-му, “оружейному”, отделу наркотики точно никакого отношения не имели. 

Я обложился милицейскими сводками. Мне хотелось понять, что это было: частный эпизод или звено в единой цепи, и очень скоро самые худшие мои подозрения подтвердились...

С конца 2002-го 5-й отдел МУРа плотно садится на наркотики. “Оборотни” регулярно задерживают в Москве “драгдилеров”. В первую очередь, торговцев амфетамином: новомодным препаратом, очень схожим с кокаином, но выгодно отличающимся дешевизной. 

Разумеется, никакой борьбой здесь и не пахло. “Бригада” пыталась взять под контроль сбыт амфетамина в Москве. 

Почему амфетамин? Рискну предположить, что в отличие от других препаратов этот рынок не был еще поделен целиком, и далеко не у каждого торговца была обязательная сегодня милицейская “крыша”.

Действовали они по одному и тому же принципу: вычисляли наркотические “точки”. Приезжали к дилерам. Требовали ежемесячную долю. 

Большинство соглашалось. Но попадались и упертые. В этом случае с ними не церемонились: надевали наручники и везли в отделение. Надо было — подбрасывали и наркотики, благо у “бригады” их было в избытке (при обысках в кабинетах и квартирах “оборотней” следователи нашли массу расфасованных уже “чеков”).

Таким образом, решалось сразу две задачи. Во-первых, наказывались отступники. А во-вторых, прочим наркодельцам наглядно демонстрировалось, к чему приводит несговорчивость. 

Примеров множество, но я приведу лишь пару. 20 марта этого года члены “бригады” во главе с Владимировым и Козаром задержали на Страстном бульваре 19-летнего гражданина Беккера. При нем “нашли” 1,32 грамма кокаина. 

Тремя часами позже там же, на Пушкинской площади, был схвачен некто Плеханов. В протоколе изъятия указано, что у него обнаружено 68 таблеток амфетамина, но я практически уверен, что амфетамин ему подбросили, ведь несколькими днями раньше “парламентеры” уже приходили к Плеханову за деньгами, но получили отказ. На удивление, и после задержания держался Плеханов стойко, и взбешенные “оборотни” жестоко избили его. 

Трудно даже подсчитать, какие барыши приносили “бригаде” наркотики. По своей прибыльности с наркобизнесом не сравнится, пожалуй, ничто. Даже проституция. 

Впрочем, и этот “черный рынок” не обошли своим вниманием “оборотни”. Да и странно было бы, останься они в стороне: торговля живым товаром, как и наркотиками, давно уже стала зоной интересов милиции. 

Сегодня даже руководство ГУСБ признает, что все московские сутенеры платят милиции дань. Ежемесячная сумма с одной “точки” может зашкаливать за 10—20 тысяч долларов, ибо свою долю имеют практически все службы: полиция нравов, местное отделение, округ, ППС, БЭП, ОМОН. 

Словом, поляна эта давно уже поделена и расписана, но наши герои смириться с таким положением дел не могли. А началось все с пустякового в общем-то дела. 

В январе 2002-го, на одной из проститутских точек в районе Ховрина у сотрудника милиции отобрали табельный ПМ. Был создан штаб по раскрытию этого преступления, куда, естественно, вошли и “оборотни”. 

Очень скоро они выяснили, что в день происшествия сюда приезжали двое милиционеров. Визитеры объявили сутенершам, что отныне будут их “крышей”, и оставили для связи номер мобильного телефона. 

Полковник Самолкин, мозг “бригады”, понял, что деньги сами плывут в руки, благо вымогателей этих видели и в других развратных местах. Если задержать их со стволом или наркотиками, точки станут бесхозными, и тогда...

Телефон ставится на “прослушку”. Через своих людей в УОТМ “оборотни” держат руку на пульсе и в режиме “он-лайн” моментально получают информацию обо всех планах объектов; пару раз выезжают даже на “точки”, куда уславливались приехать вымогатели, но схватить их никак не удается. 

Время идет, вместе с ним через пальцы утекают и деньги, и Самолкин принимает решение: идти на прорыв, благо и адреса, и имена людей давно уже установлены. 

Ранним утром 13 марта сотрудники 5-го отдела десантируются на Кетчерской улице. Едва только будущая жертва — 20-летний Евгений Смирнов — выходит из подъезда дома, муровцы хватают его и суют под одежду ТТ. В тот же день берут и его подельника — Юрия Кудзагова. 

Никакого отношения задержанные к милиции не имели: они лишь выдавали себя за стражей порядка. К украденному пистолету — тоже. Но Валерий Демин, начальник отделения 5-го отдела МУРа, умудряется внушить следователю Головинской прокуратуры, что именно Кудзагов и Смирнов — организаторы этого преступления, и доказать сие — вопрос пары дней.

Следователь был молодой, только с институтской скамьи. Он тоже смотрел в детстве фильмы про отважных муровцев и словам орденоносца верил безоговорочно. Пока на одной “точке” краем уха не услышал разговор между Деминым и сутенером. 

— Мы Кудзагова со Смирновым посадили надолго, — вещал подполковник, — так что платить теперь будете нам. 

Потом был тяжелый разговор. Демин отнекивался, говорил, что следователю все послышалось, но факты — упрямая вещь. Доказать причастность задержанных к краже милицейского ствола не удалось. Кудзагова пришлось выпускать (по счастью, при аресте ему ничего не успели подбросить). Смирнову повезло меньше. За ношение огнестрельного оружия он пошел под суд и валит теперь лес в окрестностях славного города Соликамска... 

Из книги Э.Котляра “МУР идет по следу”: 
“Вы обязательно спросите: почему группа подполковника Тараторина, специализированная на преступлениях с антиквариатом, занялась вдруг оружием? Ответ прост: такова теперь работа в МУРе, и таков офицерский долг!”

На секретной службе Ее Величества

...Сомневаюсь, чтобы руководство Петровки не ведало, что творят эти люди. Уж о системе массового подброса оружия не знать тут просто не могли, однако смотрели на все сквозь пальцы. Главное — чтобы “палки” были “попендикулярны”... 

К сожалению, подход этот стал типичен для всей милиции в целом. В прокуратуре города услышал я о деле против сыщиков из ОВД “Ивановское”. Эти люди за взятки выпускали на свободу преступников, а изъятое у них оружие подбрасывали другим. Оперов арестовали, отдали под суд. А вскоре в прокуратуру примчался разъяренный начальник ОВД. 

— Что вы наделали! — заорал он с порога. — Всю работу сломали. У меня теперь раскрываемость — на нуле. 
— Но они же бандиты.
— Бандиты, да. Но зато работали хорошо, план давали... 

Не закону, не обществу служит наша милицию: Его Величеству, королеве “палке”. Можно быть хоть трижды преступником, но пока делаешь ты “палки” — не важно даже, каким образом, — ни один волос не упадет с твоей головы. А уж искусством “показухи” герои наши овладели в совершенстве. 

Впрочем, объяснять существование банды одним только этим обстоятельствам — неверно. У “оборотней” были отличные связи. Тот же полковник Самолкин учился когда-то в Омской школе милиции вместе со многими влиятельными ныне людьми: начальниками главков МВД, республиканскими министрами. 

А подельник муровцев, начальник Управления безопасности МЧС? Одного звонка этого замечательного человека было достаточно, чтобы снять любую проблему. 

Многие, очень многие не гнушались водить дружбу с “бригадой”. И начальник ГАИ России Федоров. И главный борец с организованной преступностью генерал Овчинников. И генерал Гордиенко, начальник уголовного розыска страны, который до сих пор, не стесняясь, называет “оборотней” героями, а их арест — ошибкой. 

К сожалению, не пришло еще время назвать всех покровителей бригады: идет следствие, и любая утечка может привести к серьезным последствиям. Но будьте уверены, рано или поздно я обязательно оглашу этот “черный” список, в который входят генералы МВД и МЧС, сотрудники прокуратуры и ФСБ. Десятки милицейских начальников средней руки.

Одни — продавали за взятки должности и оказывали всяческие услуги. (В минувшем январе, например, полковник Самолкин защитил кандидатскую диссертацию в Омской академии МВД, ни разу не слетав даже в Омск.) Другие — прикрывали от всевозможных проверок и инспекций. Третьи — и сами участвовали в преступных делах группировки, ведь банда не могла существовать в безвоздушном пространстве (без поддержки сверху любое сфабрикованное ими дело рассыпалось бы в пять минут). 

Интерес здесь был обоюдный. Даже генералам нужно иметь под рукой людей, готовых исполнить любую услугу.

И ведь исполняли. Самый известный, наверное, случай: арест Сергея Ботева — одного из участников нашумевшего скандала вокруг “Автобанка”.

Детали этого скандала известны широко. Один олигарх — Андрей Андреев — продал свою империю олигархам другим (Керимову и Дерипаске). Но кто-то кого-то кинул, и Андреев, за спиной которого стояли друзья из МВД (включая упомянутого выше начальника ГУБОПа Александра Овчинникова), попытался аннулировать сделку, обвиняя своих компаньонов в мошенничестве (дескать, они продали все без его ведома).

Компаньонов у Андреева было несколько. В том числе — некто Родион Гамзаев. Конечно, проще всего было бы засадить Гамзаева в тюрьму, но то ли руки у Андреева оказались коротки, то ли он решил для начала продемонстрировать свои возможности. На роль жертвы был выбран Сергей Ботев — гамзаевский охранник и душеприказчик... 

14 декабря прошлого года средь бела дня “Ниссан-Максиму”, в которой ехал Ботев, остановил на Садовом кольце милицейский патруль. Ботева вывели из машины. Приказали положить руки на капот, а дальше — все, как обычно: пистолет “Иж”, доза кокаина. 

Абсурд ситуации был виден изначально. Какой смысл сотруднику ЧОПа возить с собой “левое” оружие, если он вправе носить пистолет легально. Более того, служебный “ствол” Ботев сдал всего часом ранее, закончив смену, но “оборотней” это не тревожило. Руководившие операцией Юрий Козар и Александр Брещанов (первый сейчас в бегах, второй — за решеткой) должны были отправить Ботева в тюрьму любой ценой. (Такой приказ “бригада” получила от руководства ГУБОП МВД.)

Ботев сидит на нарах по сей день. Не так давно, правда, его допрашивали в связи с делом “оборотней”, и он рассказал, что уже после ареста муровцы приезжали к нему в тюрьму: выбивать нужные показания...

Сколько уже подобных допросов пришлось провести следователям Генпрокуратуры? Сколько сломанных, искалеченных судеб прошло через них? А сколько пройдет еще? 

“Бригада” работала масштабно и широко. По самым скромным подсчетам, на совести “оборотней” — полторы сотни сфальсифицированных уголовных дел. 

В погоне за деньгами эти люди не останавливались ни перед чем, и даже человеческая жизнь преградой для них не являлась...

Оперская “Диета”

...В нашем районе это был, пожалуй, самый лучший магазин. Большая двухэтажная “Диета”, со светлыми залами и вереницей касс. Здесь всегда был мягкий хлеб, молоко; в мясном отделе продавали свежую ветчину, а ряды консервных жестянок навевали ассоциации с Кавказским хребтом. 

В сознании моем с магазином этим были связаны все происходящие в стране перемены. 

Построили его в разгар “Продовольственной программы” в модном тогда типовом монументальном стиле. Приход 1-го секретаря горкома Ельцина ознаменовался открытием по соседству уличной ярмарки. Горбачевско-павловские реформы начисто смели с прилавков продукты, отчего магазин стал действительно соответствовать своему названию. А с победой “колбасной революции” появились здесь коммерческие отделы и игральные автоматы. 

Потом я переехал из Черемушек в центр. О магазине своей юности забыл. Вспомнил только сейчас, работая над этим материалом. 

Оказалось, моя родная “Диета” по-прежнему отражает дыхание времени. Один из соучредителей ее уже расстрелян. Бывший директор сидит в тюрьме. 

Имя этого директора знает теперь вся страна. Точнее, не само имя, а прозвище, которое министр Грызлов дал ему и его друзьям: “оборотни”. 

В империи “оборотней” магазин на Севастопольском проспекте был едва ли не главным сокровищем. Отсюда брала свое начало полноводная река преступного милицейского бизнеса... 

 

Compromat.Ru ® — зарегистрированный товарный знак. Св. №319929. 18+. info@compromat.ru