19.04.2004
Неплательщик хочет получить контроль над государственными предприятиями
Глава «Росстанкоинструмента» рвется на ключевой пост в Агентстве по управлению федеральным имуществом
Владимир Красин
Ход административной реформы, инициированной президентом Владимиром Путиным для ограничения влияния старой некомпетентной и коррумпированной бюрократии, зависит не столько от создания оптимальной управленческой структуры, сколько от ее кадрового наполнения. Этим объясняется тот факт, что президент лично контролирует все ключевые назначения в системе государственного аппарата. Это касается и системы управления государственным имуществом, которая была заполнена «семейными» чиновничьими кадрами. Теперь Минимущества ликвидировано, а его функции переданы Агентству, которое возглавил Валерий Назаров, работавший с Путиным еще в Петербурге и известный ему как надежный государственник.
Однако все это не означает, что государственному интересу обеспечена беспрепятственная реализация. Старые столичные администратора, которые установили контроль над собственностью еще в ельцинские времена, не желают сдавать позиции. Отступая с «первых постов» в ведомствах, они стремятся занять должности, которые внешне выглядят не очень значимыми, но обеспечивают реальную власть. Такие должности связаны либо с контролем за финансовыми потоками, либо с управлением «вкусными» кусками госимущества.
Одна из таких должностей – пост начальника управления гражданских отраслей промышленности в новосозданном Федеральном агентстве по управлению федеральным имуществом. В ведении этого управления будут находится вопросы, связанные с контролем за деятельностью всех «гражданских» ГУПов (в том числе и их приватизация) и АО с госучастием. Начальник управления сможет активно влиять как на определение новых собственников предприятий, так и на составы советов директоров акционерных обществ. Вполне очевидно, что аппаратные возможности такого чиновника крайне велики.
И вот на этот пост, по достоверным источникам из правительства, претендует некто Владислав Капустин, в настоящее время возглавляющий АО «Росстанкоинструмент». Можно предположить, что речь идет о лидере успешной компании, имеющем позитивный опыт руководства, который можно было бы использовать и для других предприятий. Однако это не так. В течение всей своей истории «Росстанкоинструмент», созданный на основе союзного министерства, то есть с использованием наработанного десятилетиями ресурса, а не предпринимательских способностей руководства, то боролся за контроль за собственным зданием (как же, бывшее министерское!), то жаловался на невнимание к проблемам отрасли всем, кто был готов слушать его начальников.
Журналист «Литературной газеты» в 2001 году написал жалостную статью о предшественнике Капустина на посту главы «Росстанкоинструмента», бывшем союзном министре Николае Паничеве. Цитируем: «Мощное здание, где прежде размещалось могучее министерство, а затем и компания «Росстанкоинструмент», на Тверской, оказывается, им уже не принадлежит. Кто новый хозяин, выяснять не стал… Словом, нашел я Паничева в маленьком кабинете – видимо, из жалости оставили. Пока. Спросил стразу: а где же сама компания, сотрудники? Махнул рукой президент: там, мол, во дворе». По прочтении сих печальных строк возникает желание подать на бедность.
Проблемы «Росстанкоинструмента» связаны не только с имущественными спорами, но и с непростыми отношениями с государственными органами. Вот хотя бы один пример. В настоящее время арбитражный суд города Москвы рассматривает иск Министерства финансов России к ряду ответчиков, в числе которых и «Росстанкоинструмент». Иск связан с использованием «Росстанкоинструментом» кредитной линии консорциума германских банков под гарантию страхового общества «Гермес» для технологической модернизации и реконструкции технической базы ряда российских предприятий (другими ответчиками по делу являются эти предприятия). Оборудование было закуплено, но «Росстанкоинструмент» не исполнил обязательств по погашению задолженности. Расплачиваться с немецкими кредиторами пришлось государственному Внешэкономбанку за счет средств федерального бюджета. Неудивительно, что Министерство финансов в своем иске посчитало, что «приобретение оборудования без его оплаты является ничем иным как неосновательным обогащением». Добавим, что за счет российского государства. Всего Министерство просит взыскать с ответчиков сумму в размере 4 млн 166 тыс. евро, не считая процентов.
Более того, арбитражный суд вынес постановление об обеспечении иска Министерства финансов, которое посчитало, что «ответчики уклоняются от исполнения обязательств по возврату долга, составляющего их неосновательное обогащение за счет бюджетных средств, принимают меры по отчуждению ликвидного имущества». Судья Н.М.Стрижова 23 марта 2004 года решила наложить арест на имущество «Росстанкоинструмента» на сумму 4 млн 364 тыс. евро, мотивируя это, в частности, финансовыми затруднениями ответчика. Обратим внимание на то, что речь идет о «свежем» диагнозе, актуальном для сегодняшнего дня.
Создание компаний, подобных «Росстанкоинструменту», многие эксперты называли номенклатурной прихватизацией. Однако большинство таких структур оказались неспособными адаптироваться к условиям рыночной экономики. С этим связаны и их угасание, очевидное из определения арбитражного суда. Сам «отец-основатель» Паничев сейчас по возрасту из «Росстанкоинструмента» ушел, передав руководящие полномочия своему соратнику Владиславу Капустину (при этом они продолжают тесно сотрудничать в рамках ассоциации «Станкоинструмент», которую возглавляет Паничев). Тому самому Капустину, который сейчас претендует на пост в Агентстве по имуществу. И, как утверждают злые языки, далеко не прочь создать на основе своей компании некий Федеральный технологический центр. Утверждают также, что означенному центру можно будет, к примеру, поручить управление принадлежащими государству акциями предприятий. Если такой проект будет реализован, то Капустин (а не президентский назначенец Назаров) фактически будет контролировать значительный кусок госсобственности. Если вспомнить судьбу немецкого кредита, по которому пришлось расплачиваться государству, можно себе представить степень эффективности подобного «контроля».
Почему же Капустина сейчас усиленно продвигают на столь привлекательный пост? Видимо, из-за его тесных связей в кругах бюрократии, облепившей касьяновское правительство и препятствовавшей проведению любой осмысленной экономической политики, которую востребовала нынешняя российская власть, поставившая перед собой задачу удвоения ВВП. Например, с занимающимся промышленной сферой в МЭРТе Сергеем Митиным, который, кстати, также принадлежит к старой бюрократии – он пришел в экономическое министерство еще задолго до президентского человека Германа Грефа. В касьяновском правительстве Митин был заместителем министра, в новом кабинете Михаила Фрадкова он уже не будет замом, но влияние свое пока что сохраняет. Занятно, что как раз МЭРТ курирует Агентство по управлению федеральной собственностью в новой структуре исполнительной власти.
Только вот со старыми кадрами из малоуспешных коммерческих структур такую задачу никак не выполнить. К тому же из структур, которые, по мнению Министерства финансов – стража бюджетных интересов страны – занимаются неосновательным обогащением за государственный счет, да еще и имеют финансовые затруднения, с компетентной точки зрения арбитражного суда.